— Вернуться назад

Давно заметила, что быстрые ноты корицы и мускатного ореха, если их укутать в медленное течение бальзамов, медленное, как река забвения, создают эффект звездного мерцания.Эдакий звездный бутерброд. Цитрусы, молнии и звезды в бальзамной мантии. А этот аромат получился совсем электрический, как опыты Никола Тесла, да еще и с афродизиаками. Сквозь бальзамную почву из пачули прорастают томные гиацинты. Соединяющие землю и небо. Космический такой секс получается. Он как смерть, электрический. Как тоска, голод вампира, по космическим просторам, по сплетению и слиянию в истинном обличии.

Тому, что убьет простого смертного, увы. Пронзив его тело миллионами молний. Если ему это показать. Как в мифе о Семеле, которая упросила Зевса явиться к ней во всем великолепии. Как он ходит меж звезд по просторам. Он явился сдуру, а она сгорела в огне. Нельзя людям в молнии, а божеству так хочется… Вдыхаю с руки, и рассыпаюсь молниями, мерцаю звездами. Я тебе его не отдам, милая. Или сделаю клон. Вот пришел перуанский бальзам, коньячный и пряничный. Добрый и неизбежный, как об»ятья Бога-отца. Мантия из горностая или норки. Кареглазая сущность маслянистого кедра. Зевса. Папа, так хочется домой.